Форум » Разговоры обо всем » Из жизни барсуков... » Ответить
Из жизни барсуков...
kmet: ИЗ ЖИЗНИ БАРСУКОВ ( http://wildlife.by/node/1963 - есть оригинальные фото) За этим барсучьим поселением я наблюдаю уже несколько лет. Случайно наткнувшись в березняке на торфянистое возвышение, пронизанное входами и выходами, не могла и предположить, сколь притягательным для меня местом станет этот уголок леса с его подземными обитателями. Я буду появляться здесь сначала лишь при случае, затем – ежемесячно и всякий раз находить подтверждение как ничтожно и скупо наше представление об этом звере, своеобразном и интересном во многих отношениях, исконном представителе нашей фауны. Единственное оправдание этому – его редкость в природе и скрытный образ жизни. Все то новое для меня, что удалось за это время подметить и проследить, большей частью заканчивалось лишь вопросами. Тщательных наблюдений тут недостаточно, без современной технической аппаратуры не обойтись. Большая протяженность возвышения, 17 входов-выходов создавали впечатление огромного жилого барсучьего городка. Воображение так и рисовало вереницу барсуков, шныряющих по подземным лабиринтам. Позже пришлось убедиться, что обитает здесь постоянно лишь одна пара взрослых особей. Частая смена ими многочисленных «квартир» поддерживала жилое состояние всего городка – жизнь как бы пульсировала то в левой части возвышения, то в правой, то в центре. А когда самка приносила потомство (это случилось 3 раза за 5 лет), входы расчищались по максимуму. И тогда этот уголок преображался. У центрального входа появлялись детские площадки – утрамбованные барсучатами участки земли. Заросли чистотела, вымахавшие за весну ввысь и вширь, уминались при их игрищах начисто. Сеть натоптанных тропинок покрывала большую часть возвышения, соединяя расчищенные норы. Кора берез, растущих у входов, пестрела царапинами, а на поверхности земли россыпью гнездились небольшие пробные покопки молодняка. Маленькие отпечатки лапок барсучат обычно я отмечала после 20 мая. Не только я посещаю барсуков. Как-то в марте обнаружила следы рыси. Она пробыла здесь довольно долго. Снег успел растаять под ее телом, заледенел и вот вам отпечаток характерной позы рыси на «засидке»: ложится, подобрав под себя задние лапы и выставив вперед передние. С завидной регулярностью наведываются волки. При таком количестве этого хищника в заповеднике (более 300 особей), популяция барсуков явно испытывает негативное воздействие. В 2007 году из 22 обследованных поселений барсука 5 оказались нежилыми из-за раскопки их волком. В марте стараюсь приходить почаще. Именно в первой половине марта барсуки начинают появляться на поверхности после зимнего сна. Вот какая за время наблюдений получилась картина. В 2003 году барсуки вышли 15 марта при температуре воздуха днем +5°С. В 2004 – 10 марта при +2° С, в 2005 – 16 марта, в 2007 – 4-5 марта при +3°С. Обычно еще лежит снег, но следы вышедших барсуков обязательно приведут к большим проталинам. На этих участках земли, хорошо прогреваемых солнцем, появляются первые весенние кормовые покопки барсука. Это не значит, что они беспробудно спали всю зиму. Выходят при оттепелях и в зимние месяцы – обычно потоптаться около норы, побродить в окрестностях, размять косточки. В аномально теплую зиму 2006/07 года, когда снежный покров в заповеднике установился лишь после 24 января, весь ноябрь, декабрь и январь барсуки бодрствовали: ходили на кормежку, таскали сухие стебли злаков в жилище. Чем же они питались в это время? Опавшими плодами в садах отселенных деревень, добывали мышевидных грызунов, подбирали падаль, рылись в подстилке в поисках личинок. Но и в следующую зиму наблюдаю подобное. При наличии снега в лесу и 2-3 градусов мороза вот что я читаю по следам. Взрослый барсук вылез из норы, отряхнулся от песка, потоптался у рядом растущей березы, спустился вниз по косогору, прошел, не торопясь, метров 90 по дорожке у водоема. Вышел к невысокому колодцу (система бывших очистных сооружений), встал на задние лапы, передними уперся в верхний край его. Очевидно, заглянул туда, полюбопытствовал. Спустился по уклону и скрылся в отверстии трубы, ведущей в колодец. 15 января я опять у барсуков с проверкой. Снега почти нет, мелкая пороша, 0 градусов. И опять они бодрствуют: сгребают сухую траву в окрестностях норы. А что творится на других барсучьих поселениях? Побывала еще на трех. Убедилась, что и там не дремлют и даже были заняты интенсивным поиском корма. У большого поселения, раскинувшегося на краю поля у леса, чернели свежие глубокие покопки барсука, явно ночью шла охота на полевок. Интересно бы узнать, все ли семейство бодрствует или только взрослые? Однажды осенью я не дождалась своих барсуков. «Ну не могли они уйти с такого отличного кормного места», – недоумевала я. Нашлись совсем недалеко – переместились в подземные трубы очистных сооружений огромного комплекса по выращиванию свиней, переставшего функционировать после Чернобыльской аварии. И ведут они себя там как в своем городке – постоянно чистят трубы, натаскивают подстилку, выгребают старую. Трубы выходят в колодцы, барсуки и их приспособили: то в качестве уборных, то как места дневных лежек. Иногда по утрам я заставала их спящих, в одном колодце – на сухом песчанистом дне, в другом – на огромных кучах высохшей травы, заранее натасканной ими. Наверняка им здесь спокойнее. У наружных отверстий труб часто вижу отпечатки заячьих лап. Вот поэтому в колодцах периодически появляются после чистки барсуками своего жилища заячьи черепа. Справиться барсуку с зайцем, юркнувшим от опасности в подземный лабиринт труб, особого труда не составляет. Ведь барсук из отряда хищных. Но если подробно рассмотреть его пищевой рацион, то хищником он совсем не покажется. Вот тот перечень кормов барсука в заповеднике, которые мне удалось определить: мышевидные грызуны, крот, бурозубка, падаль кабана и лося, птенцы, яйца птиц, ящерицы, веретеница, уж, яйца болотных черепах, лягушки, дождевые черви, моллюски, жуки (навозники, майский и июньский хрущ, жужелицы, жук-носорог, медведка), личинки хрущей и других насекомых, корешки растений, плоды фруктовых деревьев, желуди. Попадались и грибы. Несмотря на такое разнообразное меню, основу рациона составляют беспозвоночные. Интересно, что жуков-навозников барсук чаще всего отыскивает под экскрементами диких копытных, обитающих в заповеднике – лося, кабана, косули, оленя, зубра. Уже с весны среди «орешков» лося и оленя вижу характерные покопки барсука, ну а высохшие большие «лепешки» зубров ему приходится переворачивать. У барсуков из наблюдаемого поселения набор кормов на удивление однообразен. Всю весну и лето – личинки хрущей, жуки-навозники и яйца черепах. О чем это свидетельствует? О легко доступных и достаточно обильных источниках пищи в их кормовых угодьях – окрестностях водоема и сосняках на песчаных буграх. Ведь на песках в мае-июне могут дважды отложить яйца болотные черепахи, а в сосняках полно личинок хрущей. Осенью прибавляются сливы, яблоки и груши, за которыми барсуки, кстати, бегают аж за 4 км от своего жилища. Просто поражает то количество личинок майского хруща (опасного вредителя леса), которое истребляется барсуком! Судя по полученным материалам, потребляет он их (и весьма интенсивно) в течение длительного времени – с апреля по октябрь. Как-то весной, выйдя на опушку леса, не удержалась, чтобы не подсчитать число свежих покопок барсука с целью добычи личинок. На площадке 400 м2 (0,04 га) их оказалось 68. Считается, что возобновление сосны становится невозможным уже при наличии 3-6 личинок на 1 м2 сосновых посадок. Это же надо! Какой действенный мощный биологический метод борьбы с этим вредителем дается природой в руки человеку. Да барсука надо прямо специально завозить в наши сосновые леса и пестовать их там! Это сколько же сосенок спасает семья барсуков хотя бы за один летний сезон? Несомненно, даже только по этой причине, барсук – зверь полезный и очень желательный в лесных биоценозах. Туманное декабрьское утро, тепло. Отправляюсь к колодцам проверить барсуков. Визг кабанов слышу издалека. Так и есть – опередили меня. Похрюкивая и повизгивая, то и дело тыкаясь пятачком в землю, снуют от одного колодца к другому. Стадо небольшое – 8 голов, но такой насыщенный, мускусный запах в воздухе, что я не беспокоюсь – меня не учуют. Кабаны неспешно, с хрюканьем, выедая в оттаявшей земле корешки ослинника, одуванчика, передвигаются в сторону леса. После такого шума надежды у меня застать в колодце барсуков абсолютно никакой. Заглядываю туда лишь по привычке. И вижу в огромной копне сухой травы четыре спящих барсука. Мамаша и три барсучонка, по размерам меньше ее. Значит, на самостоятельную жизнь молодые барсуки не спешат уйти, остались зимовать с матерью. Спят очень шумно – сопят, глубоко вздыхают. Барсучиха улеглась с самого края, свернувшись калачиком, ближе к спасительному входу в трубу. Нос прикрыт лапой. Остальных вижу сплошным клубком. Нос наружу ни у кого не торчит – или под лапой или уткнут в теплый бок друг друга. Вот она – природная, выработанная веками, звериная мудрость: дышать надо согретым воздухом. Ей следуют кошки, собаки, все хищники кутают во сне нос в хвост или прикрывают лапой. Похоже, только человек упорствует в своих заблуждениях по поводу закалки органов дыхания. Не знаю, за что хвататься – бинокль или фотоаппарат. Ведь так редко кому удается днем понаблюдать за барсуками в естественной обстановке. Сфотографировать не привязанного за лапу барсука, попавшего в капкан, и не в клетке в зоопарке, а вот так безмятежно дрыхнущего на свежем воздухе. Поспешно опускаю бинокль на землю, и двух барсуков как не бывало – только две глубокие ямки-вмятины на охапке сухой травы. Значит хрюканье и топот кабанов – это привычные для них звуки, а мое легкое шуршание – и у них паника? Я почти не дышу и все-таки успеваю щелкнуть вскочившую парочку. А потом еще долго любуюсь в кадре раскраской их головы – наглядный пример камуфляжа в животном мире. Взгляните на фото барсука. Что бросается в глаза в первую очередь? Черные и белые полосы, все остальное как-то теряется. Если окраска отвлекает внимание, мешает увидеть очертания предмета, как бы расчленяет его, то узнать объект трудно. Впрочем, такая маскировка встречается и у других обитателей наших лесов – поползней, лесных сонь, вальдшнепов (черная полоска на голове, захватывающая глаза). Искать норы барсука в заповеднике надежнее всего на кладбищах. Ведь они испокон веков устраивались на возвышенных сухих местах. А если вблизи будет источник воды, то успех в поисках гарантирован. Кладбище у бывшей деревни Радин обхожу стороной. Как-то прокружив в окрестностях больше часа, замерила мощность дозы гамма-излучения. На поверхности земли – 1153 мкР/ч, на высоте 1 м от земли – 799 мкР/ч. Через 300 метров – почти такой же результат. Нет, дорогие мои барсуки, искать я вас больше здесь не буду. Надо соблюдать режим радиационной безопасности, слишком уж фон у вашего дома высокий при положенных 20 мкР/ч. Впрочем, ничего удивительного. Окрестности Радина и Кулажина – одни из наиболее загрязненных районов заповедника. А у кладбища в Погонном никаких признаков присутствия барсука – лишь норы, раскопанные браконьерами несколько лет назад. Зато в Рожаве, судя по многочисленным покопкам и следам барсуков, вокруг кладбища они хороводы водят. Но вот нор вблизи там нет, это только их кормовой участок. За три года мне удалось обнаружить более 20 нор барсука, которые можно отнести к категории «основные», т.е. норы, где происходит зимовка животных и рождение детенышей. Много это или мало? Для той ситуации, которая наблюдается с барсуком на заповедных территориях в Беларуси, неплохой показатель, но в целом – это очень мало, ведь в основной норе не каждый год происходит рождение молодняка. Я бы не рискнула поверить официальным данным о численности барсука в республике. Как обычно выводятся эти цифры? Количество жилых нор умножается на 5, предполагая, что в жилой норе 2 взрослых зверя и в среднем 3 детеныша. А ведь у барсука сложный режим использования нор и процент заселенности основных нор выводками довольно низок, в заповеднике – на уровне 36%. Поэтому и в приводимых данных по численности сплошной разнобой. Судите сами. В 2003 году численность барсука в Беларуси оценивалась в 500 особей, а уже через 2 года их стало 2019 (я цитирую данные из энциклопедических и научных изданий). А вот пример еще покруче, но уже у наших соседей. Численность барсука в России в 1992 году составляла 86,6 тыс. особей, в 2001 году – 800-900 тысяч. О чем это может говорить? В первую очередь, о несовершенстве методов учета барсука, о недостаточности знаний его экологии, о вопиющем равнодушии к виду, занесенному в Красную книгу и по-прежнему активно преследуемому человеком, о безынициативности официальных учреждений, по роду своей деятельности призванных заниматься подобными вопросами. Вы не найдете за всю историю зоологической науки в Беларуси ни одной диссертации, посвященной барсуку, не было выделено ни одного гранта на поддержку исследований по этому виду. Лично я себя тешу мыслью, что есть еще в белорусских лесах норы, не найденные и не учтенные человеком. И пусть их будет как можно больше. К сожалению, получается, что для барсука это наилучший вариант выживания. Ведь спасательного круга от человека он, пожалуй, не скоро дождется, а Красная книга – это не «охранная грамота». Татьяна ДЕРЯБИНА, кандидат биологических наук, Полесский государственный радиационно-экологический заповедник
Ответов - 0
полная версия страницы