Форум » Литературный кружок » Анатолий Брусникин. Герой иного времени. Фрагменты » Ответить
Анатолий Брусникин. Герой иного времени. Фрагменты
Лисиц: ...Наклонившись над корзиной, Даша вынула оттуда маленького котенка, совершенно белого и очень пушистого. Он сладко спал. — Вот. — Барышня протянула кавказцу зверька. — Сайигат. Последнее слово по-туземному означало подарок. Дарья Александровна, наверное, выучила его специально. Никогда еще не видал я Галбация таким ошеломленным. Я не думал, что это дикое лицо вообще способно выражать что-то кроме свирепой неприязни или угрюмой погруженности в себя. Я думал, он не возьмет котенка. Вначале аварец и в самом деле отшатнулся. Но тут пробудившийся ангелочек очаровательно зевнул, потянулся. Даша приложила его к груди абрека, и котенок будто прилип к черкеске, вцепившись в нее коготками. Галбаций подхватил его своей огромной ладонью, пробурчал что-то гортанное и чуть не бегом кинулся вон из комнаты. — Башку оттяпает, — предположил доктор. — Или утопит. Держу пари! — Не думаю. — Никитин выглядел озадаченным. — Но со своей невезучестью биться об заклад не стану. Пойду-ка посмотрю. — И тоже вышел. Даша побледнела. — Неужто он может…? Боже, что я натворила! С минуту мы все молчали, потом вернулся Олег Львович, обескураженный еще больше прежнего. — Представьте, мой Галбаций посадил котенка на руку, смотрит на него и осторожно гладит! Это невообразимо! С ума он что ли сошел? ... Дарья Александровна и этот свой визит оправдывала лишь тем, что желает проведать своего «крестника» — так она звала котенка. С «крестником» всё было отлично. Уж не знаю, какую неведомую струну в дикой душе абрека тронул этот подарок, но Галбаций совершенно бросил свою вечную возню с кинжалом и теперь всё время проводил, пестуя Малаика — это означало «Ангел». Имя как нельзя лучше подходило котенку с его белой шерсткой, голубыми глазками и нежным мяуканьем. Аварец поил своего питомца парным молоком из блюдечка, расчесывал его, гладил или просто подолгу любовался, как малыш спит. Олег Львович шутил, что отныне занимает в сердце своего кунака лишь второе место. Для удивительной привязанности горца к Малаику у Никитина имелось рационалистическое объяснение. В горной деревне, где вырос Галбаций, кошек никогда не держали, ибо незачем. С точки зрения туземца, собака — существо полезное для караульных или охотничьих надобностей, но нечистое. Их не пускают в дом и никогда не ласкают. Кавказца котенок потряс своей опрятностью — он только и делал, что чистился. По уверению Галбация, Малаик даже научился делать намаз: надо было видеть, как в час молитвы аварец тянул свое «Бисмиллахи-рахимани-рахиим», сидя на коврике, а котенок, тоже поворотясь в сторону Мекки, тер лапкой по мордочке. Выходя на улицу, горец всегда совал своего маленького приятеля за пазуху. Они были поистине неразлучны. Самая любимая ее сказка была про заколдованного султана. Что жил в главном городе земли Истамбуле султан. Все его боялись, потому что он был страшнее чудовища и свиреп душой. А всё потому, что злая колдунья заворожила его сердце и оно усохло, как мертвый цветок. Но однажды в гарем к султану привезли красавицу, которая умела вызывать ангела. Попросила она ангела расколдовать султана. Ангел проник султану за пазуху, дунул на сердце своим небесным дыханием — и мертвый цветок распустился. После этого султан стал самым великодушным из владык, а наложницу сделал своей любимой супругой. ... Вдруг Зара ахнула. Волосатая рука аварца достала из-под черкески что-то пушистое, цвета снега. Маленькое существо невиданной красоты потянулось и открыло ротик с розовым язычком. Галбацы сел на колени (близился час молитвы) и стал совершать омовение. Существо занялось тем же — облизало лапки, потом стало ими чистить мордочку. Зара снова ахнула. Что за чудо?! Она неотрывно смотрела на волшебное создание. Даже не заметила, как аварец поднялся и вышел. ... Но Зара за ними почти не следила. Она села на корточки и любовалась белым существом. Глазки у него оказались голубые. Подушечки на лапках розовые, как у золотоволосой урусим. Зара потрогала шерстку — она была, как облачко. — Э, кто это? — спросила Зара у аварца. — Малаик, — ответил тот, коротко обернувшись, и посадил чудесное создание себе за пазуху. Малаик? Ангел? Вот почему он делает намаз! — А можно я его поглажу? Галбацы смотрел на нее сверху вниз своими свирепыми, как у джинна, глазами. Потом сказал: — Ангела кому ни попадя за просто так гладить нельзя. Это заслужить надо. — Я заслужу! А как? — Неужели ты не знаешь, как угодить ангелу? Нужно сделать что-нибудь доброе. Тогда ты сможешь его погладить. Если он будет тобой доволен, он даже о тебя потрется. — Что хочешь сделаю! Говори! — потребовала Зара. ... Никогда еще не преодолевала Зара стену так быстро: горной козой вскарабкалась на верхушку, шустрой змейкой спустилась. — Вот, — сунула она аварцу письмо. — Давай ангела! — Погоди. Откуда ты взялась? Я все время смотрел на ворота. Но ты появилась с другой стороны. Она коротко объяснила про свой лаз. — Покажи, где. — Ну уж нет! Сначала дай погладить ангела! Внезапно она испугалась, что он ее обманет. Но ангела ей дали. Он спал и не проснулся, когда Зара осторожно прижала его к груди. Ангел был белый, от пушистого его тельца исходило еле заметное, нежное трепетание. Краем глаза Зара видела, как афыцыр читает послание своей сестры, время от времени делая то же, что та сделала с щекой Зары: прижимался ртом к бумаге и будто присасывался к ней губами. Очевидно, это у них такой знак приязни. Она сделала то же ангелу. Было щекотно. — Хватит. — Галбацы взял ее за руку, а ангела убрал обратно за пазуху. — Теперь показывай, где ты спустилась. Ведя его, Зара подумала, что он точь-в-точь заколдованный султан из сказки. Такой же страшный, но возле его сердца спит ангел. Разве станет ангел спать на груди плохого человека? Показала, где лезть вверх. Он тоже попробовал. Но сначала положил на землю ангела, чтоб ненароком не выпал. Карабкался аварец ловко, не хуже, чем Зара. Она одобрительно пощелкала языком. А ангел проснулся и стал тереться о ее ногу. Он был Зарой доволен! ...
Ответов - 2 новых
Reinir: Это из какого времени рассказ?
Лисиц: 1841 год. Это не рассказ, скорее повесть или роман.
полная версия страницы